"По словам А. Сибгатуллиной, Стамбул «был основным перевалочным пунктом для российских мусульман» на пути в Хиджаз [8, с. 94]. В этом городе все путешественники должны были пройти турецкий таможенный и паспортный контроль, при этом уплачивались соответствующие пошлины от 2 рублей и более (в зависимости от наличия облагаемых товаров) (ХР, б. 25). Если в паспортах отдельных паломников отсутствовала виза турецкого консула или же стояла отметка «только до Стамбула», то представители пограничной службы могли изымать паспорта у нарушителей сроком «до утра» (ХН, с. 108).
В Стамбуле по традиции хаджи встречали уже настоящие далили или же их представители – вакили. Паломники разделялись на группы по стране происхождения или этнической принадлежности. Паломников из Российской империи сопровождали далили Бухары, далили Дагестана, далили Крыма и далили Казани (ХР, б. 29–30). На рубеже XIX–XX вв. далилем Казани был Мухаммед Али Суруджи (МСГМ-2). К сожалению, нередко паломники обманывались, доверяясь сомнительным личностям, выдававшим себя за представителей того или иного далиля или вызывавшимся оказать помощь с обменом российских рублей на турецкие лиры (ХР, б. 30–31), с покупкой билета или охраной багажа (ПМ-1, с. 262) и т.д.
Шакирзян Ишаев пишет, что «…все проходимцы, живущие исключительно обиранием паломников, всячески их эксплуатируют» (МСГМ-2, с. 63). Конечно, поэтому паломники старались пристать к человеку образованному, знающему языки, или к бедэль, то есть к тому, кто не раз был в «паломничестве-замене» (от араб. бедэль – замена) – «паломнику-специалисту», как называет его Ш. Ишаев (МСГМ-2, с. 65). Паломничество-замена было весьма распространённым явлением. Мусульмане, по тем или иным причинам не имевшие возможности совершить хадж, отправляли вместо себя бедэль.
<...>
Основная масса паломников, попав за границу впервые, не могла упустить возможности побывать в святых местах халифата, таких как Иерусалим, и ненадолго ощутить себя частью дар-аль-ислам. Поэтому богомольцы старались посетить все святыни и достопримечательности Стамбула. Список мест для поклонения был примерно одинаков: Айя-София с её «потеющей колонной», святынями пророков Хизра, Умара ибн Абд-аль-Азиза и Харуна ар-Рашида и люлькой Исы, мечеть Абу Айуб ал-Ансари, мечеть Долмабахче, Нур-Османи, мечеть Селима, мечеть Махмуда паши, мечеть султана Ахмеда, мечеть Мухаммада Фатиха с усыпальницей султана, подземная мечеть в районе Галата, след имама Джагфара и др. (ХН, с. 103–106) По пятницам толпы местных жителей и приезжих паломников могли лицезреть султана и его семью во время праздничного выезда в мечеть (ПМ-2, с. 624).
<...>
Прибыв в Александрию и осмотрев достопримечательности, паломники на поезде отправлялись в Суэц, откуда плыли в Джидду на пароходе. Но трудности были ещё впереди, и прибытие в Хиджаз не гарантировало окончания мытарств.
Во-первых, несмотря на «пикеты турецких солдат» (МСГМ-2, с. 70), бедуины периодически нападали на караваны паломников, идущих по пескам в Мекку. Свидетелем одного из таких набегов стал Х. Альмушев (ХН, с. 77). Другое жестокое нападение было совершено 9 июля 1893 г. в местности Бадр, в ходе него погибло 400 паломников (ПММ, с. 138). А в 1899 г. было совершено нападение на европейские консульства в Джидде (МСГМ-2, с. 79).
Во-вторых, для непривычных паломников вид аравийской пустыни был по-настоящему угнетающим: «В общем, вид Хиджаза везде одинаково печальный, суровый и подавляющий своею безжизненностью: всюду каменные, обнажённые и лишённые всякой растительности громады…» – писал в своём отчёте штабс-капитан А.А. Давлетшин (ОШДХ, с. 2). Кроме того, жара, пыльные бури, эпидемии холеры и чумы делали своё чёрное дело. «Климат Хиджаза, в особенности в его южной части, находящейся под тропиками, без сомнения, один из самых жарких на свете», – указывал А. Давлетшин (ОШДХ, с. 4). И как замечал миссионер М. Миропиев, впрочем, сам не бывавший в Аравии, «ещё богомольцы не видали пресловутой Каабы, как уже многие из них переселились в вечность» (РПЗХ, с. 97). По данным В.И. Ярового-Равского, в хадже погибали от 20% до 50% паломников (ПММ, с. 137).
Прибыв в Мекку и Медину и исполнив все необходимые ритуалы и таинства, паломники возвращались обратно тем же маршрутом. Богомольцам предстояло пройти карантины у горы Синай – два с половиной дня, в Урле – одни сутки, за что брали по 18 копеек. Последний карантин ожидал хаджи в Феодосии и длился 45-50 дней (КТ, с. 4).
Таким образом, хадж для мусульман Волго-Уралья из религиозного паломничества превращался в серьёзное испытание на верность вере и своим идеалам. Причин тому несколько: бюрократическая волокита и коррупция как в Российской, так и в Османской империях; обман и воровство во время пути; незащищённость большей части паломников от грабежей и насилия; сложная эпидемиологическая ситуация; наконец, непривычный климат. Недаром, выезжая в хадж, паломники писали завещание: уверенности в возвращении домой не было. И поэтому даже для большинства из тех, кто имел всё необходимое, выезд в хадж становился личным подвигом во имя веры. В то же время хадж оставался исключительной возможностью побывать «во всех странах Ислама…» (НМ, с. 25–26): ступить на землю халифата, войти под своды Айя-Софии в Стамбуле или Купола Скалы в Иерусалиме" (полностью здесь).
Помимо творившихся в хаджже безобразий, следует обратить внимание на процветавший в Османском халифате суфийских культ «святых» мертвецов и реликвий, граничивший с идолопоклонством.
Читайте также:
Паломничество мусульман
Воистину, глупый и двуличный друг хуже умного врага!
Халиф Умар против табаррука
Существуют ли в Исламе гробницы и мавзолеи?
Запретил ли Аллах военные походы на Мекку?
Упоминание Мекки в Псалтыре
И хвала Аллаху, Господу миров.