Для начала процитируем мнение атеиста Невзорова, который в этом вопросе не побоялся пойти против почти всей российской интеллигенции (как либеральной, так и ватноголовой):
"Символом чего, в первую очередь, является Нотр-Дам? Эта конструкция, прежде всего, символ того, что долго успешно и безжалостно противостояло всякому развитию. Вот будем откровенны, оно порождено глупостью, злобой и ложью. И является, прежде всего, её памятником. Она олицетворяет самую гнусную, наверное, эпоху истории глухого, фанатичного, религиозного маразма, крайне вонючего гнойно-кровавого Средневековья, очень позорной эпохи Европы.
Вам наверняка не нравится, когда перед камерой отрезают голову во славу своего Бога или живьём сжигают. Вам омерзителен, наверное, ИГИЛ с его фанатизмом и кровожадностью. Вот, предположим, игиловцы построили бы какой-нибудь очень красивый игиловский символ, в котором была бы сконцентрирована вся его нетерпимость, злоба. Вы будете почитать этот символ?
Нотр-Дам — это порождение тех времён, когда вся Европа была таким ИГИЛом, когда публичное сжигание беременной тётки, объявленной ведьмой, было лучшим развлечением.
<...>
Если мы трезво, никого не обижая, разберём, то Нотр-Дам — спорный, а, скорей всего, и весьма дерьмовый символ. Потому что когда-то это была крайне ядовитая конфета в красивом готическом фантике. Ну, конфеты нет, а фантик остался. И тот, правда, сгорел в бытовом пожаре" (взято отсюда).
А теперь — некоторые факты о произволе инквизиторов на территории Франции:
"От обвинений в ведовстве и пыток не спасались и дети. В 1628 г. в Вюрцбурге были казнены две девочки 11 и 12-летнего возраста и два мальчика того же возраста. Они под пыткой признались в принадлежности к «синагоге сатаны».
В авторитетных инквизиторских руководствах по борьбе с ведовством, в частности в таких известных сочинениях на эту тему, как трактаты инквизиторов Жана Бодена «De Magorum Daemonomania» (1581) и Николаса Реми «Daemonolatreia» (1595), рекомендовалось казнить детей, уличённых в «преступных связях с ведьмами и дьяволом». Дети, попавшиеся в руки палачей инквизиции, могли спасти себя только показаниями против своих родителей. Французский судья Анри Боге, автор демонологического опуса «Discours des sorciers» (конец XVI в.), описывает дело некоего Гилльома Вилльермоза, обвинённого в колдовстве на основе показаний его малолетнего сына Пьера: «Это было странное и ужасное переживание – быть свидетелем их очных ставок. Тюрьма превратила отца в развалину, на руках и ногах были кандалы, он стонал, кричал и бился об пол, доказывая свою невиновность. Я помню также, что когда он несколько успокаивался, то с нежностью обращался к сыну, говоря, что, несмотря на всё содеянное сыном, он будет всегда считать его своим ребёнком. И всё это время сын держался стойко, точно лишённый чувств, казалось, природа вооружила его против самого себя, способствуя тому, что он стал повинен в постыдной смерти человека, давшего ему жизнь. Безусловно, я верю, что таким образом проявлялось справедливое и тайное суждение Бога, который не мог допустить, чтобы столь отвратительное преступление, как колдовство, осталось бы не раскрытым и не выявленным»" (из книги «Инквизиция» Иосифа Григулевича, гл. «Еретики подлинные, еретики мнимые»).
Читайте также:
О малоценном биоматериале
Христианский экстремизм
Антинаучное мракобесие христиан (продолжение)
Детоубийство в царской России
Традиции, патриотизм и русофобия
И хвала Аллаху, Господу миров.